Кобзону - 80

После первой чеченской войны я выступал в Грозном, и на мой концерт пришел Шамиль Басаев, с которым мы перед этим три часа беседовали в одном доме. Беседовали очень грубо и резко.

Тем не менее он пришел на мой концерт. Там была единственная сохранившаяся площадка — стадион ручных игр, других не было. И какая–то кинобудка, вся в пыли, ставшая для меня гримеркой.

Я вышел со своим пианистом Евсюковым, и после того, как закончил петь, зрители не аплодировали — они стреляли. После концерта Басаев вышел и сказал: “Нам положено высоким гостям дарить что–нибудь, но у нас война все отобрала. Мы бы подарили вам белого коня, но у нас уже нет коней. Поэтому мы вам дарим то, что может подарить воин, — свое оружие”. И подарил мне пистолет.

Ахмед Закаев, он тогда был министром культуры Чечни, мне на ухо прошептал: “У нас положено, когда дарят оружие, стрелять”. Я сказал: “Я знаю, что у вас положено, но я стрелять не буду, и хотел бы, чтобы вы тоже не стреляли”. И с этим ушел к себе в кинобудку. Переодеваюсь в будке, а мне Евсюков говорит: “Да, Иосиф Давыдович, маху вы дали. Могли бы стать Героем России!”

— “В каком смысле?” — “Вот когда он дал пистолет и сказал стрелять, надо было в него выстрелить!” На это я ответил: “Получил бы я Героя посмертно”.

— А что с пистолетом Басаева стало? Тогда председателем ФСБ был Николай Дмитриевич Ковалев, я приехал в Москву и сдал ему оружие: “Возьмите к себе в музей, это пистолет Басаева!” А мне он зачем?!